Пятьдесят шесть лет. Щукинское училище, оконченное в семьдесят первом году (курс Юрия Катина-Ярцева), тридцать с лишним лет службы в Театре Маяковского. Шесть десятков ролей в кино и на телевидении. И огромная всенародная любовь -- так любят не звезд, не недосягаемых див, но родных людей, добрых и понятных. Главные работы Гундаревой относятся к семидесятым--восьмидесятым, когда в культуре начал добровольно-принудительно возобновляться общинный миф о мудром сержанте, добром соседе, чутком коменданте. Но ее роли преодолевали шелуху госзаказа, возвращаясь к народному зерну, и энергия ее героинь, рожающих по дюжине детей, устраивающих чужие судьбы в казенном общежитии, хранящих верность самым забулдыжным персонажам, была абсолютно нетоталитарной. Их выбор был негромок и недемонстративен: не пропагандистский лозунг «Только так правильно», но человеческий взгляд -- «и так может быть».

Из театральных ее ролей лучшей была Катерина Измайлова -- и «Мценского уезда» в ней было больше, чем «Леди Макбет»: героиней Гундаревой двигало не просчитанное коварство, но та внутренняя вольность, что всегда была свойственна ее героиням. Не свобода -- воля, это из народного словаря, и в спертом пространстве провинциального городка эта воля мутировала в разрушительный порыв, полное пренебрежение людьми, вставшими на пути.

«Осенний марафон», «Труффальдино из Бергамо», «Сладкая женщина», «Петербургские тайны» -- ее героини были разными, но всегда сделанными тщательно, выразительно и легко. Она была трудягой с невероятным чувством ответственности: свалившись с инсультом четыре года назад, уже в больничной палате пересмотрела все фильмы, выдвигаемые на «Нику», -- к своему членству в Киноакадемии она относилась очень серьезно. Все собиралась вернуться в театр, думала сыграть в «Братьях Карамазовых». Но болезнь так и не позволила ей это сделать.