Российское правительство вчера решило дилемму, которой мучилось полтора года, -- где поставить запятую: «Ограничить нельзя допустить». Чтобы иностранным инвесторам стало понятно, стоит ли им вообще с нами иметь дело. И вроде бы придумало -- Министерство промышленности и энергетики вчера на заседании кабинета министров представило законопроект, который регламентирует доступ иностранных акционеров в капитал российских предприятий, имеющих стратегическое значение для России. Запятая явно стоит после слова "ограничить".

Новый порядок нельзя назвать либеральным. Но все-таки попытка установить прозрачные правила игры вопреки произволу так называемых государственных решений в нем есть. Законопроект устанавливает разрешительный порядок доступа. И содержит закрытый (то есть полный) перечень обязательств для иностранного инвестора, который должен исключить риск поглощения предприятия, его перепрофилирования и т.п. Иностранцы не смогут владеть контрольным пакетом стратегических компаний, а чаще всего и блокирующим. Заявку на доступ рассматривает уполномоченный орган, коим пока видится Федеральная антимонопольная служба. А окончательное решение принимает межведомственная правительственная комиссия, в которую предположительно войдут представители экономического и силового блока кабинета министров (вся процедура не должна занимать более 60 дней). Комиссия вправе давать только положительный ответ. Если речь идет об отказе инвестору, то решение принимает правительство и в исключительных случаях президент.

Представляя законопроект, глава Минпромэнерго Виктор Христенко сказал: «Этот документ не противоречит интересам инвесторов. Он снимает практику неформального одобрения сделок властями. А эти сделки всем нам хорошо известны!»

Однако даже ограничительный принцип доступа иностранцев в нашу экономику удовлетворил не всех членов кабинета. Под законопроектом в его последнем варианте не оказалось визы ФСБ. Премьер Михаил Фрадков забеспокоился: «Поскольку это и вопрос безопасности, прошу свежую визу ФСБ». «Тогда и у нас возьмите свежую визу», -- вмешался министр экономического развития Герман Греф. Г-н Христенко принялся заботливо объяснять, что силовиков никто не обошел, что без их положительной санкции ничего делаться не будет, что закон «О гостайне» никто не отменял. «А что касается визы, здесь вопрос освежевания бумаги, не более того», -- заключил глава Минпромэнерго.

Но премьер упорствовал и требовал удовлетворения замечаний специалистов по гостайне: «Мы не закрываемся, но свое упустить не должны. А здесь нет отпечатков тех, кто потом будет отвечать. Пока вы будете годами решать в судах дела, за это время секреты улетучатся».

У гостайны не женское лицо, и было понятно, что без «освежевания» законопроекта Федеральной службой безопасности г-ну Христенко не обойтись. Не помогло даже заступничество руководителя аппарата правительства Сергея Нарышкина, который засвидетельствовал, что руководители ФСБ участвовали в последнем согласительном совещании и все подписали. Сказал свое слово еще один знатный силовик -- вице-премьер, министр обороны Сергей Иванов, у которого вчера был день рождения: «Человек по гостайне в комиссии должен быть!»

Тем временем премьер совсем распереживался и стал делиться «мыслями вслух»: «Все это не очень убедительно. Жалко просто отдавать 50% нашей компании! Что же мы лопухи-то какие?! Конечно, не надо быть собакой на сене, но обидно ведь... Иностранцу -- 50%, а нашему дай полтора процента -- и он доволен будет, и на государство работать станет... Будь я на месте этого англичанина (правда, я никогда там не буду), был бы счастлив половиной и чтобы в кутузку не упрятали». «Один получил у нас контрольный пакет и все потерял», -- наставительно заключил г-н Фрадков, видимо, вспоминая историю с вытеснением в конце прошлого года из нефтегазового проекта "Сахалин-2" британско-голландского концерна "Шелл".

Все бы так и окончилось исключительной заботой о безопасности, если бы не главный экономист. Г-н Греф заявил, что принятие такого закона противоречит нашей стратегической задаче -- созданию благоприятного инвестиционного климата. «Безграничная безопасность хороша в условиях развитых технологий, -- пояснил он. -- Когда же мы говорим о доминировании безопасности над всем остальным, то это опасно». «Я удержусь», -- только и сказал премьер. А первый вице-премьер Дмитрий Медведев решил-таки выступить оппонентом: «Я не могу согласиться с Германом Оскаровичем, что этот закон опасен. Мотив появления этого документа -- дать ясный сигнал иностранным инвесторам, куда можно ходить, а куда нет. Какие отрасли для них открыты, а какие нет».

Тут премьер подумал, что пришло время «подытожить» непростую дискуссию: «Тупить и лопушить!» -- это не наш девиз! И лузеров из нас делать не надо!»