Кубинские власти обвиняют американских дипломатов из секции интересов США на Кубе (это фактически посольство) в том, что они передавали оппозиции в Гаване деньги, собранные кубинскими эмигрантами. Глава МИД Кубы Фелипе Перес Роке даже собрал по этому поводу пресс-конференцию с предъявлением улик. Обострение отношений с США происходит на фоне осторожных реформ на острове, начатых в этом году Раулем Кастро, младшим братом и преемником Фиделя Кастро. С другого берега Флоридского пролива, из США, за переменами на Кубе внимательно следит организация контрреволюционных кубинских эмигрантов -- Кубино-американский национальный фонд (КАНФ). Корреспондент "Времени новостей" Михаил РЯБУШКИН побывал в ее штаб-квартире в Майами и побеседовал с директором Омаром Лопесом МОНТЕНЕГРО.

-- Власти Кубы объявили об отмене ряда запретов, долго отравлявших жизнь кубинцев. Им разрешили иметь мобильные телефоны, останавливаться в отелях, ранее предназначенных только для иностранцев. Какова сейчас ситуация с правами человека на Кубе?

-- Большинство из объявленных правительством «реформ» -- изменения по форме, а не по сути. Нарушения прав человека на Кубе закреплены законом, а он не разрешает оппозиционную деятельность, независимые партии, свободу слова, частное предпринимательство. Власти допускают небольшие изменения, чтобы не менять сути тоталитарного режима. Пока они объявляют о «переменах», продолжаются суды над оппозиционерами, виновными лишь в осуществлении своего права на свободу слова. Так, в городе Сантьяго-де-Куба арестовали трех активистов кампании «Платить той же монетой» -- это кампания оппозиции за отмену хождения в стране системы двух параллельных денежных единиц. (На Кубе есть «национальный» песо, за который можно приобрести обычные товары и услуги, и «конвертируемый», за который можно приобрести товары качеством получше. -- Ред.).

Венгерский интеллектуал Миклош Харасти хорошо сказал про разницу между тоталитаризмом и посттоталитаризмом: при тоталитаризме народ как бы плавает в аквариуме, окруженный со всех сторон прозрачными стенами, а хозяин аквариума еще и накрыл его сверху крышкой. При посттоталитаризме хозяин снял крышку, люди поднимают голову, видят небо, им кажется, что все хорошо. Но по сути ситуация не изменилась.

-- Куба -- это еще тоталитаризм или уже посттоталитаризм?

-- Посттоталитаризм. В современном мире классический тоталитаризм уже не работает, обстоятельства сильнее воли властей Кубы. После ухода Фиделя Кастро в феврале его брат вынужден считаться с реальностью. Ушла мифология, идея необходимости страдать ради решения гигантской задачи, поставленной руководством. Это все исчезло, надо решать повседневные проблемы. Но режим не способен на это, потому что уже доказано, что коммунизм противоречит экономической производительности. Чтобы контролировать ситуацию, режим должен остаться способным вознаграждать тех, кто ему служит, и наказывать тех, кто не служит. Режим по-прежнему определяет, где ты работаешь, кем ты работаешь, можешь ли покинуть страну или нет.

-- В начале своей деятельности основанный в 1981 году КАНФ делал упор на достижении чисто политических свобод на Кубе: свободы собраний, организаций, альтернативных выборов. Но с годами ваша деятельность смещалась в экономическую сферу, в банальную борьбу за материальное благополучие...

-- Романтика в политике подходит для того, чтобы создать некий идеал, а потом нужна конкретная стратегия, как его достичь. На Кубе люди устали от риторики властей, которые много говорят, а проблем не решают. По этому поводу кубинцы сочинили анекдот: «Каковы три главные победы революции? -- Здравоохранение, спорт и образование. -- А каковы три главных ее провала? -- Это завтрак, обед и ужин». Людей занимают трудности реальной жизни, поэтому, если программа оппозиции выглядит слишком «политической», рядовой гражданин ее не воспринимает. Он не понимает, что есть демократия, абстрактные права человека. Но он понимает, когда ты ему говоришь: «Здесь нет прав человека потому, что ты получаешь зарплату в национальных песо, а купить что-то можно лишь на конвертируемые».

Чтобы народ тебя понял, надо перевести идеал на язык простых фактов. К примеру, в США такое движение началось с требования места в автобусе (в 1960-е годы одним из первых шагов борцов против расовой сегрегации в южных штатах была кампания против раздельного проезда белых и чернокожих в общественном транспорте. -- Ред.). И это в стране, где у негров были куда более «острые» проблемы: их вешали, линчевали, кастрировали. Я много раз был в Польше, встречался с Лехом Валенсой, и он мне рассказал, что «Солидарность» началась со списка из 21 требования, впоследствии сокращенного до пяти. Среди них было и такое простое, как цена хлеба. Такую стратегию и приняла кубинская оппозиция. Скажем, добившись введения единой валюты, мы потребуем равенства зарплат, потом еще чего-то большего и так, пока не сможем требовать закона о равенстве прав граждан.

Я был одним из основателей движения за права человека на Кубе 20 лет назад. В 1988 году мы раздавали Декларацию прав человека на улицах и романтически ожидали, что на прочитавших ее людей снизойдет просветление, они бросятся на улицы. Но ничего такого не было и быть не может -- надо говорить с людьми, отталкиваясь от простых вещей. Если ты говоришь человеку про права человека, он, если речь идет о коммунисте, в ответ выдвигает целую -- пусть и ложную -- систему аргументации: революция-де лучше обеспечивает права человека, а борьбу за них придумали капиталисты. Но если ты говоришь ему: «Ты не можешь купить сыну ботинки на национальные песо!» -- то ему нечего возразить.

-- Но опыт Китая и Вьетнама показывает: экономическое процветание не обязательно сопровождается политической либерализацией. Возможен ли китайский сценарий на Кубе?

-- Возможен, но хочу подчеркнуть, что в Китае и Вьетнаме не было организованной оппозиции, а это ключевой вопрос. Там реформы пришли как бы от правительства.

-- Пропагандируя кубинцам демократию западного типа, вы не рассказываете о ее недостатках. Вот в Майами люди ежедневно убивают друг друга в бытовых перестрелках, что на Кубе вообще невообразимо.

- Мы никому ничего не обещаем. Мы только помогаем людям, которые работают внутри самой Кубы. Я лично не говорю им: «Вы должны делать то-то и то-то». Мы рассматриваем просьбы о помощи от оппозиционных организаций, осуществляющих те или иные проекты, и поддерживаем их, если они кажутся нам интересными. Да и обратите внимание: кубинцы бегут с Кубы не только в США, но и в латиноамериканские страны с высоким уровнем преступности. Почему? Потому что там они могут быть хозяевами своей судьбы. Мы стремимся к тому, чтобы люди сами решали свою судьбу!

Вспоминая годы собственной борьбы на Кубе, могу лишь сожалеть, что у меня не было такой помощи, какую мы оказываем нынешним оппозиционерам. Я тогда остался без денег, без работы, без еды, ботинки порвались. Из-за этого, в частности, и пришлось эмигрировать. Наша роль в том, чтобы помогать внутренним оппозиционерам в осуществлении их проектов, за которые они сами и несут ответственность. Демократия не панацея и не волшебная палочка.