Мнение экспертов о том, как кризис российского фондового рынка может повлиять на внутреннюю и внешнюю политику России, узнала корреспондент «Времени новостей» Наталья РОЖКОВА.

Иосиф ДИСКИН, сопредседатель Совета по национальной стратегии:

-- Кризис на фондовом рынке мы импортировали. Сказалась нехватка денег у спекулятивных инвесторов, которые пришли на российский рынок срочно заработать для решения проблем у себя на Западе, начали срочно продавать акции и обрушили рынок. Правда, довольно странно, что российский рынок, где тон задают экспортные сырьевые компании, просел больше, чем западные рынки. Эксперты даже посчитали, что рынок сегодня торгуется так, как если бы нефть стоила 35 долл. за баррель, в то время как она стоит 90. Причина в панике на рынке. Но если с западных его участников, грубо говоря, взятки гладки, то вот то, что в панику ударились и российские участники рынка, -- очень огорчительно. Это говорит о том, что российский бизнес чрезмерно боязливый. Хочу привести пример обратной реакции: когда 12 сентября 2001 года открылась Нью-Йоркская биржа, акции сразу пошли вверх. Участники рынка США показывали, что, несмотря на весь кошмар происшедшего, они патриоты и верят в свою страну. А вот российские участники побежали выводить капиталы. Это многое говорит об отношении части нашего бизнеса к российской государственности и власти. Неприятный индикатор получается, и это сигнал для российских властей задуматься, приглядывать за бизнесом. Боюсь только, что будет много сумасшедших, которые начнут кричать, что с трусами и предателями надо поступать по законам военного времени. С моей точки зрения, достаточно было бы поставить диагноз: отношения российской власти и бизнеса не налажены. Часть ответственности за это несет и государство.

Что касается кризиса в целом, на мой взгляд, все это не очень серьезно. Я часто критикую российские финансовые власти, но в данном случае они действовали если не безупречно, то спокойно и мужественно. Без паники, в необходимых объемах заботятся о российской финансовой системе, предоставляют ей достаточно ресурсов. Банки и экономика устояли, никаких социальных потрясений ждать не следует.



Георгий САТАРОВ, президент фонда ИНДЕМ:

-- Финансовый кризис сопряжен одновременно и с падением цен на углеводороды, для нашего рынка это вещи взаимосвязанные. Это будет иметь, как мне кажется, такие последствия: пока цены на нефть высокие, заработки наших новых олигархов, как и пополнение бюджета, не зависят от эффективности их работы. Но когда это обстоятельство исчезнет, возникнут серьезные вопросы со сбытом и качеством менеджмента внутри страны. А ведь государство -- менеджер поганый, о чем свидетельствует положение «Газпрома» и снижение нефтедобычи по мере перехода ее под контроль государства. В результате Россия будет больше зависеть от западных покупателей. И "мелкохулиганское хамство" по отношению к Европе и Америке, которое сейчас позволяет себе власть, будет ей уже недоступно. Впрочем, это с нашей стороны и сейчас всего лишь поигрывание мускулами. Но если цены упадут, то вот мы действительно будем от них зависеть, ведь бюджет в нашей придушенной государством экономике напрямую зависит от продаж углеводородов. И, конечно, нужно будет задумываться о неэффективном менеджменте внутри страны.

Поскольку могут возникнуть проблемы с бюджетом и с выполнением социальных обязательств, это может создать социальную напряженность. Но я не думаю, что недовольство может начинаться снизу. Напомню, что за последние месяцы российская экономика вместе с бизнес-активами подешевели в два раза. Армия в полном загоне, шибко не любит чекистов, потому что чекистам зарплату повышали, а военным и милиционерам -- нет. Вот только непонятно, что произойдет раньше: недовольство элиты или недовольство толпы. Но то, что одно из двух будет, -- это несомненно.

Дмитрий ОРЛОВ, генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций:

-- На политике кризис никак не отразится. Он отражается на экономической ситуации. Если рассматривать негативный сценарий развития, то он связан сначала с ситуацией на фондовом рынке, затем с общими проблемами, касающимися инвестиций, затем с долгами крупнейших корпораций. И лишь в случае крайне негативного развития событий эту ситуацию могут почувствовать на себе простые граждане -- и то далеко не так, как в 1998 году. Но подчеркиваю, что для того, чтобы ситуация развивалась именно таким образом, требуется еще ряд негативных факторов.

Конечно, в целом негативные тенденции в экономике есть: снижается конкурентоспособность нашей экономики, снижаются цены на нефть, снижаются темпы прироста ВВП -- все это объективные факторы. Но это отнюдь не означает, что российская экономика рухнет. Очевидно, что рано или поздно наша экономика войдет в фазу депрессии, но это будет абсолютно несопоставимо с тем, что мы наблюдали в 1998 году. Наш внутренний и внешний политический курсы не будут корректироваться из-за того, что возникают какие-то экономические трудности. Не может курс политики колебаться от каждого дуновения на фондовом рынке, это более длинный тренд. К тому же сегодня у нас нет такой внешней задолженности, как в 1998 году.