Человечество способно перестроить целую планету, приспосабливая ее под свои нужды, но не в состоянии изменить ее надолго. Такой вывод делается в материале американского журнала «Нью Сайентист». Журналист Боб Холмс попытался представить, какие следы оставят после себя люди, если вдруг в один момент все население нашей Земли возьмет да исчезнет с ее лица. Скорее всего, природа затянет раны, нанесенные биосфере человеком, всего за несколько столетий.

Все, что создало человечество, оказывается, крайне недолговечно. Даже наши гигантские каменные сооружения -- вроде египетских пирамид, бетонных плотин и городских зданий -- простоят от нескольких десятков лет до нескольких тысячелетий, а потом разрушатся и скроются под слоем почвы. Они разрушатся от перепада температур и от корней растений, их сотрет в порошок дождь и снег. Причем большинство современных построек, сделанных из стальных и стеклянных конструкций, окажутся куда менее стойкими, чем традиционные кирпично-каменные здания. Даже дамбы и плотины, построенные, как говорится, на века, рассчитаны лет на 250, утверждается в журнале.

Как ни парадоксально, но успешнее всего сопротивляется натиску разрушительной природы не то, что мы создаем для длительного пользования, а то, что мы обычно считаем почти одноразовой продукцией. Пластмасса и прочие полимеры, резина, стекло -- все эти простые и дешевые материалы гораздо долговечнее, чем металл и камень. Обломки пластика и битые бутылки переживут Эйфелеву башню и кремлевские стены. Нынешние археологи считают наиболее удачными находками помойные ямы человеческих поселений былых веков. Исчезни сейчас человечество, от нашего времени исследователям будущего останутся кучи мусора, созданного химической промышленностью. Еще дольше в атмосфере сохранятся стойкие газообразные примеси, например фреоны -- фторуглероды, не существующие в природе, но синтезируемые в промышленных лабораториях, -- они распадаются десятки тысяч лет. Еще одним «долгожителем» будут радиоактивные отходы, накопленные ядерной энергетикой.

Реанимация жизни на Земле

А вот природа, которую человек старательно вытеснял со своей территории, нещадно эксплуатировал и превращал в мастерскую, скорее всего восстановится в считаные десятилетия. В статье приводится любопытный «эксперимент», нечаянно поставленный человеком в середине прошлого столетия и демонстрирующий, как быстро может реанимироваться уменьшенная людьми популяция животных. К 1940-м годам промышленное рыболовство сильно подорвало биоресурсы омывающих Европу морей. Но когда в Старом Свете началась вторая мировая война, рыбный промысел почти сошел на нет: капитаны опасались выходить в море, ставшее ареной боевых действий и местами превращенное в минное поле. И за несколько лет без тралов и траулеров популяция трески в Северном море резко выросла.

Точно так же оставленные людьми территории островов и континентов за несколько десятилетий, максимум веков, будут заселены растениями и животными. Так, к примеру, расчеты канадских экологов показали, что североамериканская тайга способна поглотить 80% существующих ныне здесь дорог и многокилометровых трубопроводов всего за полвека. А через 200 лет отсутствия человека можно будет обнаружить лишь 5% этих коммуникаций, остальное скроет лес и почва.

Даже пресловутое изменение климата, спровоцированное неуемной деятельностью человека в последние сто лет, довольно быстро компенсируется нашей планетой и сойдет на нет. Большая часть «лишнего» углекислого газа, выбрасываемого сейчас нами в атмосферу при сжигании топлива, достаточно быстро растворится в водах океана. Лишь 15% CO2 останется в воздухе, но он не сможет серьезно повлиять на климат. Тем не менее потепление по инерции будет продолжаться еще около века, после чего погода на планете постепенно вернется к естественному состоянию. В этот момент о роли человека в изменении мирового климата можно будет забыть.

Свято место пусто не бывает

Наглядной иллюстрацией того, как природа умеет осваивать неконтролируемые человеком территории, является судьба Нового Орлеана. Как сообщает AP, в этом городе, год назад затопленном ураганом «Катрина», сейчас расплодились дикие животные. Когда стихия превратила Новый Орлеан в озеро, практически все жители покинули свои дома. Но первыми, кто поселился в городе после катастрофы, стали лисы, крысы, койоты, опоссумы, броненосцы и даже аллигаторы.

Брошенные жилища, поваленные деревья, остатки гниющей пищи и занесенные илом дворы стали идеальным убежищем для зверей. «Диким животным нужны три вещи: вода, еда и убежище, -- цитирует агентство Рика Аткинсона, специалиста зоопарка Одюбон. -- У нас тут всегда была и вода, и пища, а теперь, когда здесь нет людей, у животных появилось и жилье». Работники местных «отделов очистки» получают от новоорлеанцев множество жалоб на зверей, которые живут во дворах и даже проникают в здания. Особенно расплодились крысы, получившие наконец возможность размножаться и искать себе пищу, не опасаясь капканов и отравы.

Впрочем, среди фауны Нового Орлеана встречаются и весьма редкие экземпляры: например, в одном из районов города был обнаружен паук «бурая вдова», близкий родственник знаменитой «черной вдовы». Энтомолог Джейм Некейс отметил, что в обычных условиях, для того чтобы обнаружить «бурую вдову», нужно забираться в глубь леса, тогда как теперь эти пауки прижились практически повсюду в городе. Кроме того, AP упоминает об аллигаторе, прижившемся в одном из брошенных бассейнов Нового Орлеана.

Однако то, что дикие животные могут осваивать созданные человеком городские ландшафты, новостью не является. Большая плотность населения и запреты на охоту часто приводят к тому, что осмелевшие звери отказываются прятаться в лесах и горах и, наоборот, выходят к жилью. В тех же Соединенных Штатах койоты и лисы давно привыкли добывать себе пищу на городских помойках -- доедать остатки от человеческого пиршества гораздо проще, чем вести трудную жизнь охотящегося хищника. Тем не менее животные все же подстраиваются под образ жизни людей, но не способны стирать с лица земли здания и разрушать дороги. Годзиллы и кинг-конги существуют лишь в декорациях киностудий. Другое дело растения и микроорганизмы -- они куда более жестоки к человеческим постройкам.

"Скелеты" наших городов

Хорошим примером относительной стойкости человеческого ландшафта является Припять -- выселенный город атомщиков Чернобыльской АЭС. Уже 20 лет он входит в зону отчуждения, и единственными людьми, бродящими по его улицам, являются любопытные туристы-экстремальщики. Тем не менее ряды бетонных многоэтажек до сих пор высятся среди разросшихся деревьев. В материале «Нью Сайентист» судьба Припяти тоже упоминается, издание цитирует техасского эколога Рональда Чессера, посещавшего этот город: «Корневая система растений проникает в бетон, между кирпичами и косяками дверей и быстро разрушает их структуру». Тем не менее двадцати лет явно мало для разрушения каменного города: скорее всего, через несколько десятилетий, когда Припять и ее окрестности сочтут практически безопасными для людей, вернуть к жизни эти руины уже не удастся.

Подобные истории случаются не только из-за природных или антропогенных катастроф, часто бывает, что люди бросают обжитые места по сугубо экономическим причинам. Так был покинут людьми японский город Гункадзима, построенный на крохотном рифе неподалеку от Нагасаки. В 70-х годах здесь, на кусочке земли длиной всего с километр, начали разрабатывать залежи каменного угля. Рядом с шахтой выросло пятитысячное поселение с каменными зданиями и полноценной городской инфраструктурой. Но когда через сотню лет угольное месторождение истощилось, люди бросили ставший бесполезным риф. На островке до сих пор стоят мертвые пустые многоэтажные дома, медленно стареющие, но пока еще не обрушившиеся.

Впрочем, бетон и кирпич действительно могут простоять десятилетия без видимых следов разрушения, другое дело непрочное и недолговечное дерево. Заброшенные деревни и села превращаются в археологические памятники и затягиваются почвой буквально за пару человеческих поколений. Многие из тех, кто путешествовал по русской глубинке, натыкались на места, откуда 30--40 лет назад были выселены жители неперспективных деревенек. Сейчас на этом месте в лучшем случае можно увидеть торчащие из зарослей кустарника руины печных труб. Пожалуй, самая известная из подобных историй произошла с северным городком Пустозерск в низовьях Печоры. Основанный в 1499 году в качестве форпоста русского освоения Заполярья, городок вошел в отечественную историю как место самосожжения мятежного протопопа Аввакума. Но к XX веку Пустозерск захирел, жители начали покидать это место. Последние пустозерцы уехали из города в 1950-х годах, и вскорости тундра поглотила деревянные дома поселка. Сейчас это место, по рассказам очевидцев, практически ничем не отличается от окружающего его северного ландшафта.