Молодежный анимационный фестиваль «Крок» за неделю показал лучшие фильмы, которые сделали начинающие аниматоры всего мира за последние два года. Развернутые в панораму, эти фильмы дают понять не только чего стоят нынешние дебютанты и чего нам можно ждать от анимации грядущих лет, но и отчасти то, как видят свою и нашу жизнь впечатлительные художники 20--30 лет.

Плавучий анимационный фестиваль «Крок» вчера завершился, уже названы его победители, но участники «заплыва» -- молодые режиссеры, мэтры, журналисты и многие другие, кто путешествовал на полном мультфильмов корабле «Виссарион Белинский» по северным рекам и озерам, -- еще живут в фестивальном ритме, чувствуют, что палуба качается у них под ногами, и ждут объявлений из радиорубки о начале очередного показа. Горы фильмов из конкурсных молодежных программ и ретроспектив классиков еще не успели уложиться в голове, и пока о «Кроке» получается говорить только в режиме репортажа с места событий. В продолжение разговора, начатого рассказом о первой конкурсной категории -- студенческих фильмах (см. «Время новостей» от 25 сентября), добавлю, что главный приз в этой категории получил фильм «Рукокрылый» вгиковца Вадима Оборвалова. Рассказ об этой картине не вошел в прошлый репортаж, поскольку у нас этот изысканный, похожий на гравюру бессюжетный экзерсис на музыку Шуберта хорошо известен среди любителей анимации и получал уже множество призов. Теперь к ним прибавится 4 тыс. долл. от фестиваля «Крок».

Звезды на корабле

Среди самых сильных впечатлений этих дней -- две ретроспективы членов жюри, традиционный фестивальный формат, представляющий в отдельной программе каждого из судей. На этот раз кроме самих фильмов особенно поражало, насколько картины двух звезд мировой анимации -- француза Мишеля Осело и японца Коджи Ямамуры -- были несхожи, даже противоположны по эстетике. Казалось непонятным, как такие люди смогут прийти к общему мнению в судействе. Утонченный эстет Осело, делавший стильные и изумительные по грации силуэтные чернофигурные сказки, изящные кружевные фильмы из салфеток от пирожных и ослепительно яркие африканские истории про чудесного малыша Кирику, кроме прочего показал свою новую полнометражную работу, сделанную уже с использованием трехмерной анимации. Но арабская сказка «Азюр и Асмар», которой так гордился мэтр, была уж слишком, до духоты, переполнена красивостями да и по сценарию казалась приторной, будто сахарный сироп.

В противоположность Осело, Ямамура, тоже восхитительный рисовальщик, снимал фильмы гротескные, парадоксальные, сочетающие сдержанный юмор со столь же непоказным драматизмом. После прославленного фильма «Голова-гора» (пять лет назад он был номинирован на «Оскара»), в котором на голове безумца вырастала сакура, Ямамура снял несколько совершенно непохожих картин. Лаконичную по картинке и простую, как детская сказка с жестоким юмором, ленту «Старый крокодил». Страшную, со сбитой логикой, сложнейшую по рисунку, всю построенную на фантастических искажениях и густом, прихотливом, с резкими перепадами звуке ленту «Сельский врач Франца Кафки». И последнюю, снятую с мягким юмором бессюжетную ленту «Детская метафизика», состоящую из метафор, посвященных детям -- их парадоксальному мышлению, поведению и фантазиям.

Спасение осьминогов. Фильмы дипломников

Конкурсная категория II на нынешнем фестивале, посвященном молодой анимации, -- это дипломные работы. Давно замечено, что в целом фильмы этой категории на молодежных конкурсах сильнее других. Дело в том, что студенты, не закончившие обучение (конкурсная категория I), еще мало что умеют, а после окончания киношкол талантливые выпускники до дебютов в авторской анимации часто просто не доходят, их разбирают по студиям делать конвейерные сериалы. В этом смысле у российских дебютантов положение лучше многих -- сильные студии нередко примечают талантливых и дают им возможность участвовать в авторских молодежных программах на государственные деньги, а сериального анимационного производства, качающего соки из киношкол, у нас практически нет.

Надо честно признать, на этот раз дипломная программа хоть и выглядела неплохо, но открытиями не блистала. Ее основной поток, как часто бывает с картинами молодых, был полон фильмов не слишком внятных, зато погруженных в темные философические дебри. Другая крайность -- картины, настолько сосредоточенные на форме, что совершенно забывалось, о чем речь. Среди «формалистов» первыми, конечно, были «трехмерщики», завороженные возможностями компьютера, с невероятными деталями и красотами рисовавшие города и механизмы, блеск воды и старые, облупившиеся стены.

Впрочем, не стоит валить все на компьютер -- та же зачарованность формой была и среди кукольников (например, англичанин Кристофер Илс сделал фильм «Пять сердиток», где решительно нельзя было разобрать, кто такие и чем занимаются пять комковатых, но выразительных существ, похожих на брошенные детские поделки из глины). Заигрывались и рисовальщики -- некоторые из них настолько увлекались декоративностью, что превращали свои фильмы в движущиеся обои. Так, например, выглядела лента шотландки Лесли Барнс «Херцог и монстры» с эффектным буквенным дизайном или «Потерянная утопия» японца Мираи Мизуе, где фантастические существа состояли из цветных клеточек, как в учебнике по микробиологии. А другие создатели рисованных фильмов бескомпромиссно заполняли экран намеренно неряшливой резкой графикой (страшноватый испанский дебют Исибене Онедерра «Общая могила», похожий на чернильную графику безумца, с темной экспрессией изображающего кровь и гениталии).

Но лучше я расскажу о внятных фильмах. Тут опять же было несколько вариантов. Первый -- фильмы-анекдоты или фильмы-парадоксы, снятые дипломниками, овладевшими законами стремительного ритма, умеющими накручивать каскадные гэги и нагнетать парадоксальные ситуации. Такое умение очень востребованно, и нет сомнения, что именно этих выпускников в первую очередь разберут студии и сделают режиссерами эпизодов разных сериалов. Главными умельцами снимать такое кино уже не первый год считаются выпускники французских киношкол, особенно любящие трехмерную анимацию. В этом году ситуация не изменилась. Например, фильм «Я люблю тебя, мама», где великовозрастный детина все время пытается сбагрить свою крошечную и невыносимо заботливую мамашу, а она все равно объявляется рядом с ним снова и снова, сняли три студента из французской школы «Супинфоком». Еще трое из той же школы сработали мастеровитую черную комедию «Холодная гонка», где нарисованный почти реалистически в 3D наемный убийца тащит за собой по снегу замерзший труп, попадая с ним в самые уморительные положения (тут не обошлось без влияния чаплиновских трюков из «Золотой лихорадки»). Отвлекаясь от фильмов-гэгов, надо признать, что супинфокомовцы показали себя на фестивале не только развлекухой, но и уже имеющим много призов задумчивым фильмом-исследованием «Камера-обскура», где в кадрах, стилизованных под документальные, снят слепой в надетом на голову приборе, как будто бы материализующем его видения, а вокруг него идет шествие анимированных существ. Картина эта уже отмечена фестивалями, в частности получила приз как лучший диплом в Аннеси, спецприз жюри получила она и у нас. Впрочем, ленты умельцев сочинять смешные трюки тоже призами не обижены.

Команды по шесть студентов из другой знаменитой французской школы -- «Гоблен» - показали стремительный фильм-погоню «Осьминожки», где осьминог спасает свою подругу, которую везут в грузовике на кухню. А еще трехминутную «Мертвую зону», где показывается, как вышло, что грабитель-неудачник, пострелявший в магазине кучу народу, выпал из поля зрения камер слежения, и теперь по всем уликам получается, что убийцей была подслеповатая старушка, искавшая свой зонтик. К этому же разряду картин можно отнести и коротенький «Киви» американца Дани Пермеди, где упорная бескрылая птичка энтузиастически готовит свой первый полет. Как выяснилось, фильм Пермеди очень популярен у интернет-пользователей, так что режиссер стал знаменит на корабле еще до фестивального показа.

Из нефранцузских картин, работающих с парадоксами, все обратили внимание на две работы дипломников из Швейцарии. В «Звонаре» Дастина Риса звон церковного колокола регламентирует местную жизнь, а как только звонарь, засмотревшись на улицу, сбивается с ритма, начинается путаница: предметы и герои из детского сада попадают в свадебные шествия, а оттуда -- в похоронные. В другом швейцарском фильме -- «Рано или поздно» Ядвиги Ковальской -- день сменял ночь резко, будто проворачивалась лопасть пропеллера, отчего живущая на дереве белка из «дня» никогда не встречалась с живущей там же летучей мышью из «ночи». Шестеренчатый механизм этой смены времени располагался в дереве, но как-то в него попал желудь, время застряло, и познакомившиеся во время починки звери придумали способ управлять сменой дней и ночей, чтобы дружить.

Ну и теперь о тех фильмах, что не объединялись в группы, но очень украшали программу дипломников. Из «наших» здесь явно лучшей была уже известная и взявшая свою порцию призов смешная и трогательная притча «Король забывает» дипломницы ВГИКа Вероники Федоровой. Вообще-то вгиковских выпускниц этого года на фестивале была целая команда, так что, видимо, анимационное образование в главной отечественной киношколе становится лучше. Но на серьезные призы эти фильмы пока рассчитывать не могут, хотя снятая Марией Литвиновой «Кантата «Спасение» -- пародийная опера по стихам Хармса -- поражала воображение масштабностью работы.

Из работ «бывших наших» на фестивале была яркая сатира «Администраторы» Романа Клочкова из бельгийской школы КАСК: сюжет о зайце, бегающем по инстанциям в попытке потушить свой горящий дом -- классический, но весьма актуальный и едкий сюжет о бюрократии, который стоило бы показать в России. В фильме этом звери имели русские имена и узнаваемо говорили на смеси русского с ломаным английским, давая понять, что опыт бюрократических обид режиссер вывез с родины, а не приобрел в Бельгии. К слову, в программе нынешнего «Крока» как-то особенно очевидно стало, что среди способных студентов известных западных киношкол очень высока доля выходцев из Восточной Европы, включая Россию. Вероятно, энергия преодоления, ведущая молодых художников и режиссеров искать лучшее образование, дает им заряд упорства и желания работать лучше, чем аборигены.

Еще одна удача среди лент в категории II -- «Мой хеппи-энд» Милена Витанова из Потсдамской академии кино и телевидения. Развивая «школьное» упражнение на совмещение двухмерной и трехмерной анимации, Витанов поместил плоскую, будто вырезанную из бумаги собаку в трехмерный мир и рассказал легкую, обаятельную и непритязательную историю, как хвост, за которым гонялся пес, внезапно обрел «собственное лицо» и стал «тянитолкайским» лучшим другом той половины, где осталась голова. Стоил внимания и типично британский литературоцентричный фильм Джонни Келли из Лондонского королевского колледжа искусств под названием «Промедление» -- попытка определить, что такое промедление, заставляющее человека откладывать какое-то важное дело. Фильм строился как список, в котором с проницательностью и юмором перечислялись многочисленные варианты оттягивания начала трудной работы -- начиная от очинки карандашей, заваривания чая и мытья посуды до чего-то гораздо более масштабного и бытийственного -- и каждому варианту давался ироничный и лаконичный изобразительный комментарий.

Йоан Польфор из Бельгии решал задачу, казавшуюся нерешаемой не только для дипломника, -- в фильме «Странник» он экранизировал бодлеровскую поэму «Плавание» из «Цветов зла». Метафизический образ бесцельного и трагического странствия, перекликающийся с «Одиссеей», превратился в фильме в путешествие чернокожей девушки, мечтающей увидеть мир. Почти девочка, длинноногая и длиннорукая, с изумленным и восхищенным лицом, она не может стоять на месте и все время танцует, отчего фильм выглядит как неостановимый танец-бег. По дороге к ней прилепляются какие-то мужчины, ее используют, но она как будто этого не замечает, все так же любопытна и бежит дальше в сумасшедшем и восторженном танце, разбрасывая тонкие ноги и руки. Если бы на анимационном фестивале давали приз за лучшую женскую роль, я бы хотела, чтобы его получила грациозная девочка из «Странника». Но для мультфильмов таких призов не бывает, и фильм Польфора получил Гран-при.

Как ни странно, в этом году на молодежном «Кроке» было совсем не так много, как обычно, картин с социальной темой, горящих пафосом обличения. И дело тут, вероятно, не в том, что молодежь перестала беспокоиться о судьбах мира (в конкурсе дипломников фестиваля в Аннеси протестных картин было достаточно), а в том, что у российских отборщиков традиционно приоритеты связаны только с качеством искусства и брать в конкурс картины за одну важность темы у нас не принято. Однако один такой фильм, впрочем, снятый спокойно, иронично и без истерики, с выразительной живописностью, пришел из Израиля, его авторы -- дипломники Ариэль Белинко и Михаэль Фауст -- уже получили за свой «Бетон» ряд фестивальных наград. Тут размеренный быт воинской части, охраняющей что-то у бетонной стены, смущен появившимся из-за нее воздушным змеем. В раздражении со змеем пытаются справиться по-всякому: то стараются заслонить, то расстреливают из автоматов -- все не помогает.

Ну и наконец фильм, который, судя по реакции зала, оказался в дипломной категории фаворитом. «Хвост мышки» француза Бенджамена Рене -- короткая и очень простая силуэтная сказка с черными фигурами на красном фоне. Историю о том, как мышь обманула поймавшего ее льва, Рене снял так бесхитростно и одновременно остроумно, с таким чувством ритма, обаятельным диалогом и неожиданной развязкой, что привел зал в восторг, хотя объяснить на бумаге, в чем там прелесть, я не берусь.

Наши ведут. Фильмы-дебюты

Что касается программы дебютов, то тут отечественная анимация, как я и говорила, была вполне конкурентоспособна. Из 13 фильмов в этой категории почти не было провалов, зато было несколько явных фаворитов публики. О большинстве из них наша газета уже писала, в первую очередь о сказках. Тут была ироничная и назидательная корейская сказка Леона Эстрина «Чепоги» из цикла «Гора самоцветов» (она представляла Россию и в Берлине, и в Аннеси). Лукавая и захватывающая русская «Маленькая Василиса», снятая Дариной Шмидт на петербургской студии «Мельница» в стиле лоскутного шитья. Милая маленькая сказочка Бианки «Мышонок и лис», ее режиссер Ольга Чернова -- открытие прошлого суздальского фестиваля, одна из первых выпускниц недавно созданной кафедры анимации в Екатеринбургской архитектурно-художественной академии.

Из стоящих новинок, которые пока на наших фестивалях не показывали, -- «Ангелочек» выпускницы ВГИКа Залины Бидеевой, экранизация рассказа Леонида Андреева. Фильм получился, быть может, слишком пафосно-приподнятым, с чрезмерными красивостями, то есть не скрывающим, а, наоборот, делающим еще более явными все недостатки андреевской прозы. Зато он виртуозно снят в эффектной технике ожившей живописи, с сильным и нескрываемым влиянием Александра Петрова, особенно последней его картины (кстати, над фильмом Бидеевой, как выяснилось, работали аниматоры Петрова). Ну а то, что главный приз среди дипломников получила уже увешанная всевозможными премиями история детсадовской любви «Девочка дура» Зои Киреевой из Екатеринбурга, было вполне предсказуемо. В прошлом году продюсер этого фильма Валентина Хижнякова не отдала «Девочку дуру» на «взрослый» «Крок», где было опасное количество новых фильмов великих, включая того же Петрова, отчего шансы получить премию у дебюта Киреевой были не слишком высоки. Зато теперь она получила награду, хотя многие надеялись на Гран-при.

Что касается иностранных дебютов, то среди них стоящих картин было не так много, и жюри, расщедрившееся для дипломников кроме приза на четыре диплома и отдавшее им все спецнаграды и Гран-при, дебютантам дало только два диплома и приз. Впрочем, среди неотмеченных были две отличные картины. «Авария» англичанки с русскими корнями Сары Нестерук была нарисована чернилами на бумаге будто бы небрежным кривоватым рисунком с кляксами. Этот фильм оказался письмом, которое Сара писала о своем дяде и для него. Она несколько раз начинала рассказ заново, будто выбрасывая неудачные черновики, и с каждым разом все яснее становилось, что речь идет об одиноком аутичном человеке, всю свою жизнь пишущем только одно письмо -- безнадежное заявление о приеме на работу. Вторая картина, ко всеобщему изумлению никак не отмеченная, -- это недавно номинированное на «Оскара» фантастическое путешествие «Мадам Тутли-Путли» канадцев Криса Лави и Мацека Щербовски. Этот вагонный триллер -- то ли привидевшийся, то ли на самом деле случившийся с тревожной и робкой дамой, нагруженной таким количеством клади, будто она хочет перевезти с собой в другое место всю свою жизнь, -- был кукольным фильмом, но такой невероятной проработки (прибавьте к этому живые глаза, помещенные по особой технологии на кукольные лица), что его герои казались живыми.

И еще о двух впечатляющих дебютах, получивших награды. Фильм «Четыре» Иваны Шебестовой из Словакии строился из четырех главок, с разных сторон рассказывающих об одной и той же истории, заканчивающейся многочисленными смертями, неизбежными, как в трагедии рока. Сам сюжет здесь, казалось бы, тянул только на мелодраму с любовями и изменами, произошедшими в портовом городе, куда приехала на гастроли знаменитая певица, гибельная, как сирена. Но медленный, с мощным внутренним напряжением ритм и яркий, будто бы упрощенный рисунок в стилистике рубежа 20--30-х подчеркивали значительность истории, движущейся как неотвратимая судьба.

Кстати, напрасно в рассказе о дипломниках я сказала, что стоящий социальный сюжет был всего один. Был ведь еще и дебют аргентинца Сантьяго «Боу» Грассо под названием «Работа» -- остроумный и одновременно грустный рисованный гротеск о человеке, идущем на службу. Фильм, которым, пожалуй, можно безо всяких комментариев закончить рассказ о молодежном «Кроке» и о том, как в представлении начинающих аниматоров выглядит наша жизнь. «Работа» рисовала мир, где все, что у нас делают предметы, выполняют люди: герой пил кофе, сидя на человеке, вставшем на карачки, у стола, подставкой которого служили люди. В шкафу вместо крючка была подвешена женщина, державшая пальто, а в ванной человек держал зеркало. На людях ехали, как на машинах, и повешенные на столбах люди-светофоры по очереди открывали пиджаки, показывая то красную, то зеленую майку. Человек входил в офис, прятал в шкафчик кейс и пиджак и поднимался на лифте, противовесом в котором работал толстяк. А потом герой ложился перед дверью -- он работал ковриком.

Призы фестиваля «Крок»

Гран-при (и премия 7 тыс. долл.):

«Странник», режиссер Йоан Польфор, Бельгия

Особый приз имени Александра Татарского «Пластилиновая ворона» (и премия 4 тыс. долл.):

«Хвост мышки», режиссер Бенжамен Рене, Франция.

Специальный приз жюри (и премия 4 тыс. долл.):

«Камера-обскура», режиссеры Матье Бушальски, Жан-Мишель Дрешслер, Тьерри Онийон, Франция.

Специальный приз жюри «За лучшую программу киношколы»:

киношкола КАСК (Бельгия).

Категория I (студенческие фильмы, созданные в процессе обучения)

Приз (и премия 4 тыс. долл.):

«Рукокрылый», режиссер Вадим Оборвалов, Россия.

Дипломы жюри фестиваля:

«Катеринка представляет», режиссер Катерина Чепик, Украина, «За свежий и легкий взгляд»;

«Давай скорее», режиссеры Бен Ферсхорис, Берт Йомбрехт, Корнил Детайлер, Бельгия, «За исключительно искусную игру реальными предметами».

Категория II (дипломная работа)

Приз (и премия 4 тыс. долл.):

«Администраторы», режиссер Роман Клочков, Бельгия.

Дипломы жюри фестиваля:

«Король забывает», режиссер Вероника Федорова, Россия, «За ясное и простое изложение истории»;

«Бетон», режиссеры Ариэль Белинко, Михаэль Фауст, Израиль, «За передачу драматизма сюжета хорошей графикой;

«Звонарь», режиссер Дастин Рис, Швейцария, «За оригинальное обыгрывание стандартной ситуации»;

«Я люблю тебя, мама», режиссеры Микаэль Абансюр, Антуан Коле, Дамьен Дель'Омодарм, Франция, «За политнекорректность».

Категория III (первый профессиональный фильм, снятый вне учебного заведения)

Приз (и премия 4 тыс. долл.):

«Девочка дура», режиссер Зоя Киреева, Россия.

Дипломы жюри фестиваля:

«Четыре», режиссер Ивана Шебестова, Словакия, «За удачно подобранный квартет»;

«Работа», режиссер Сантьяго «Боу» Грассо, Аргентина, «За оригинальность визуальной метафоры».