Две выставочные премьеры Москвы, о которых пойдет речь, никакой объединяющей темы не имеют. Они обе совсем про разное. Первая выставка -- «Эпоха Грейс Келли, принцессы Монако» открыта в фонде «Екатерина». Ее жанр можно определить как выставочный байопик, рассказ о жизни легендарной женщины, кинозвезды и принцессы. Вторая выставка -- сюрреалистические инсталляции «ВодянойИнопланетянин. КульминацияОблакоТопор» современного американского художника Тони Оурслера в залах Мультимедийного комплекса актуальных искусств на «Винзаводе».

В обоих случаях Москве с ее пестрой и безалаберной артжизнью преподан урок того, как можно и нужно делать экспозицию, работающую не на протокол, номенклатуру «событийности», а на живого, чувствующего зрителя. К которому в обоих случаях отнеслись с должным вниманием и уважением.

Выставка, посвященная любимице Княжества Монако, безвременно ушедшей в 1982 году в результате автокатастрофы принцессе Грейс, тончайшим образом воссоздает атмосферу эпохи, в которой жила Грейс Келли. Две части биографии -- кинозвезды Голливуда и светлейшей принцессы Княжества Монако -- благодаря таланту куратора Фредерика Миттерана и дизайнерскому вкусу Натали Криньер (среди ее проектов выставки Жана Кокто и памяти Ролана Барта в парижском Центре Помпиду) становятся предлогом создания маленьких музеев времени. В них рафинированным способом режиссируется абсолютно личное, интимное переживание минувшей эпохи, которая воспринимается родной, любимой. И эта любовь одушевляет все собранные экспонаты. Влюбленность становится главным чувством и в отношении героини выставки, царственно явившей миру искусство быть Женщиной, ослепительной красавицы Грейс Келли.

Выкрашенные в палевые тона тонкие перегородки разделяют анфиладу залов. Такие мембраны памяти, сквозь которые ты попадаешь в совершенно нездешнюю эмоциональную среду. Плетутся ассоциативные цепочки. Звездная голливудская эпоха Келли -- это не только фотографии, афиши и переписка с Хичкоком, сделавшим Келли легендой, не только грамоты и модель оскаровской статуэтки за фильм 1954 года «Деревенская девушка», но и работающие старинные проекционные камеры, маленькие гардеробные, неоновые сверкания надписей синематек, волшебные двигающиеся тени... И вот ты уже внутри этого мира, словно сам присутствуешь на съемках и наблюдаешь все воочию.

Ощущение эмоциональной причастности к чужой биографии артикулировано при этом деликатнейшим образом. Второй раздел посвящен биографии Грейс Келли после 1956 года, после свадьбы с князем Монако Ренье, в статусе принцессы Грейс. Занятия семьей, делами двора, благотворительностью отражены в режиссуре экспозиции изящно и легко. Вот зал, посвященный свадьбе Грейс и Ренье, «свадьбе века». Кружатся драгоценные платья принцессы. Сервирован стол для гостей. Колышутся занавеси, за которыми будто дневной свет. Вот зал путешествий -- много-много дорожных сумочек и саквояжей, самых модных и элегантных. Многие специально спрятаны в дизайнерские футляры -- тайники. Внутри футляров темнота, и нужно самостоятельно включить свет, чтобы полюбоваться уютными штучками дорожного гардероба. А это детская -- с портретами, семейной кинохроникой, платьицами и игрушками. Ради троих детей, сына -- ныне принца Монако Альбера II, и двух дочерей, Каролины и Стефании, Грейс Келли отказалась от кинематографа. И стала просто принцессой, на огонек во дворец которой, правда, стремилась вся культурная элита тогдашнего мира.

А теперь поразмышляем, как создаются экспозиции-байопики в музеях России. Чаще всего по советским лекалам, с казенным пафосом и казенной подачей необщительных экспонатов. Добро если мемориальный музей организуется в историческом контексте (в доме, где герой жил). Тогда еще атмосфера держится и помогает восприятию. Если же выставочный байопик из серии ЖЗЛ разворачивается в абстрактном пространстве (а именно с таким приходилось работать авторам выставки о принцессе), тогда чаще всего выходит у нас именно что протокольно и скучно. Французскому шарму, с которым создана экспозиция о ее светлейшем высочестве принцессе Монако Грейс, мы покуда не обучены.

Современное искусство вроде бы экспонировать намного легче, нежели внутренний мир и образ жизни героев мировой истории. Однако все же редко случается так, что сам художник своим творчеством предлагает прекрасную пластическую идею устройства экспозиционного пространства. По собственному опыту посещения разнообразных сборных выставок и ярмарок искусства последних лет могу судить: работы американца Тони Оурслера не сливаются с фоном никогда. Приковывают внимание, запоминаются. Смотреть их жутко интересно.

Правда, именно что жутко, потому что Оурслер -- мастер по изготовлению чудищ. На объемные формы накладывается видеопроекция с трудноузнаваемыми фрагментами человеческих лиц. Каплевидное нечто может вращать глазами, шлепать губами. Кукла с множеством глаз -- жаловаться на жизнь. Шалтай-Болтай с лицом актера театра кабуки и воткнутыми в овал лица режуще-колющими предметами -- истово философствовать... Тони Оурслер изготавливает своих анимированных чудищ высокотехнологичным способом. И своим появлением они сразу собирают вокруг себя эмоциональную и пространственную среду. Как бродячие актеры, шуты со своим балаганчиком.

В Москву выставку редких экземпляров коллекции чудищ Оурслера привезла сотрудничающая с Мультимедийным комплексом актуальных искусств финская галерея Форсблом. В цеховых залах «Винзавода» создано подобие Кунсткамеры. Тут вам и бормочущие водяные, и дух огня, и один из выразительнейших по эмоциональному контакту раненый «Шалтай-Болтай». Все существа вдруг заставляют вспомнить сюрреалистический летающий цирк Монти-Пайтон и одного из его создателей Терри Гильяма, а абсурдистские монологи с обильными восклицаниями и звукоимитацией -- стихи российских обэриутов.

И когда все смысловые нити собираются, понимаешь, почему укротить экспозиционное пространство для Оурслера легче простого. Просто в отличие от многих современных художников он умеет мыслить масштабно, универсально, быть главным режиссером.